Бринер-Хвицкая Мария Юльевна

(08.08.1893 - около 1990 г.)

       Мария Юльевна родилась 8 августа 1893 г. Во Владивостоке, крещена 16 сентября того же года в Успенской церкви протоиереем Михаилом Смирновым и псаломщиком Гавриилом Востриковым. Восприемники: коллежский асессор Трофим Александрович Рауш фон Траубенберг и жена капитана 1-го Восточно-Сибирского батальона Мария Александровна фон Риттергольм.
       Детство Марии Юльевны прошло во Владивостоке в доме родителей. Она окончила Владивостокскую женскую гимназию, которую в народе именовали «коричневой». За острый язычок и непредсказуемый характер, друзья прозвали Марию «Сибирской язвой» и ей это нравилось.
       Мария была красавицей. В нее были влюблены Константин Суханов и Александр Старцев. Оба делали ей предложение руки и сердца, но в итоге оба получили отказ. Сохранилась фотография, которую Мария подарила на память Александру Старцеву. На обратной стороне она написала: «Саня! Посмотрите на меня и улыбнитесь. Ну, вот и помирились?» и подпись «Сибирская язва».
       Накануне Первой мировой войны Мария, вместе с младшей сестрой Ниной, проходила обучение в Петербурге. Там она познакомилась с молодым морским офицером Сергеем Хвицким.
        Сергей Александрович Хвицкий родился 6 октября 1889 года. В 1910 году он закончил морской военный корпус и Высочайшим приказом по Морскому ведомству произведен в мичманы флота и выпущен в 1-й Балтийский флотский экипаж.
       Когда началась Первая Мировая война, Сергей Хвицкий в составе Балтийского флота принял участие в морских сражениях. За храбрость, мужество и героизм, проявленные в боях, он был награжден орденом Святого Станислава. А Высочайшим приказом по Морскому Ведомству № 910 от 01.12.1915 г. награжден Георгиевским оружием и произведен в старшие лейтенанты.
       В середине 1916 года Сергей Александрович Хвицкий и Мария Юльевна Бринер поженились. Хвицкий получил назначение в Гельсингфорс (ныне столица Финляндии г. Хельсинки). Там 17 июля 1917 года у молодых родилась дочь, которую Мария в честь сестры назвала Ниной (или, как было принято назвать в семье, Ниникой).
        Октябрьскую революцию Сергей Хвицкий не только восторженно, но и принял самое активное участие в октябрьских событиях.
       С началом Гражданской войны, он в 1918 году, перевозит семью в Петроград, а сам по заданию реввоенсовета отправляется в Азовскую флотилию командующим отряда катеров-истребителей, воюющих против армии генерала Врангеля. В сентябре-ноябре 1920 года, он занимает пост Командующего красной Азовской флотилией.
       15 сентября 1920 года Красная флотилия под командованием Сергея Хвицкого в результате тяжелого 6,5 часового боя наголову разбила флотилию генерала Врангеля и заставила их прекратить сопротивление и отступить из Керчи. За все время Гражданской войны это была самая крупная победа Красного Флота.
       За этот бой Сергей Александрович Хвицкий был награжден орденом Красного Знамени (РСФСР) (Приказ РВСР № 576. 1920 г.)
       С 28 декабря 1920 года по 25 ноября 1921 года Сергей Хвицкий исполнял обязанности Командующего Морскими силами Каспийского моря.
       Все это время Мария Юльевна жила с дочерью в Петрограде, куда в декабре 1921 года, вернулся ее муж.
       Два года Хвицкий с семьей спокойно жил в Петрограде (с января 1924 г. Ленинград), преподавал в военно-морской академии. Но в 1923 г. он получает новое назначение. Теперь Сергей Александрович командует Амурской военной флотилией. Местом его службы становится г. Хабаровск, куда он в 1925 году перевозит из Ленинграда семью.
         Однако тучи уже сгущались над его головой. Кто-то написал донос о якобы существовавшей среди моряков Балтийского флота контрреволюционной военно-монархической организации.
       В апреле 1926 года, Сергей Хвицкий был отозван из Хабаровска в Ленинград по случаю Первого выпуска курсантов военно-морской академии. А менее, чем через месяц 26 мая он был арестован. 28 февраля 1927 года, в числе других 23-х офицеров, Сергей Александрович Хвицкий предстал перед судебной коллегией ОГПУ. Дело № 7455 в отношении моряков Балтийского флота было одним из самых крупных. Все подсудимые проходили по делу как бывшие офицеры российского императорского флота, поэтому в деле фигурировали их воинские звания, которые они носили до революции. Положение Сергея Хвицкого осложнялось еще и тем, что вместе с ним по делу проходил его младший брат Анатолий, который в годы Гражданской войны воевал на стороне белых.
       По приговору суда братья Хвицкие и еще несколько человек, получили по 10 лет лагерей каждый и были сосланы в Соловецкий лагерь Особого Назначения.
       Позднее выяснилось, что дело Балтийских моряков было сфальсифицировано, поэтому 5 декабря 1927 г. оно было вновь пересмотрено, и концлагерь Сергею Хвицкому был заменен пятилетней ссылкой. Его отправили из Соловков в Тобольск, затем в Обдорск, оттуда в Березов, и снова в Тобольск. В конце 1931 г. Сергея Александровича освободили, но вначале 1932 г. он был снова арестован, приговорен к заключению в концлагерь и в марте отправлен в Вышерлаг.
        Мария Юльевна в эти тяжелые годы повсюду следовала за своим мужем. Ради этого ей пришлось расстаться с самым дорогим, что у нее было – своей дочерью. Она попросила, приехавшего навестить ее брата Феликса, забрать Нинику во Владивосток к сестре Нине, справедливо полагая, что там, в кругу родных и близких людей, девочка будет обеспечена всем необходимым.
       Остается лишь удивляться, какое мужество, и какую любовь надо было иметь, что бы добровольно следовать в ссылку за любимым человеком, и жить где-то рядом с лагерями ссыльных, Бог знает в каких условиях, что бы хоть изредка видеть его и своим присутствием помогать ему переносить тяготы заключения.
       В конце весны 1931 г, когда появилась надежда на скорое освобождение Сергея, Мария Юльевна поехала во Владивосток что бы забрать у сестры дочь. Однако она опоздала. Всего за несколько дней до ее приезда, 31 мая 1931 г., все, живущие там, члены семьи Бринеров, спасаясь от преследования НКВД, бежали в Манчьжурию. Вместе с ними уехала и Ниника. Больше Мария Юльевна не видела дочь никогда.
       По некоторым сведениям, она осталась на некоторое время во Владивостоке, куда к ней приехал освободившийся из ссылки Сергей, но после его повторного ареста, Мария Юльевна покинула родной город. На этот раз навсегда.
       Она вновь отправилась вслед за мужем. Сергей Александрович, к тому времени был уже серьезно болен. Мария Юльевна понимала, что ничем не сможет ему помочь, но она не хотела и не могла оставить его.
       Сергей Хвицкий умер в 1933 году. К этому времени все члены семьи Бринер эмигрировали из России и, никого из родных у Марии Юльевны не осталось, а самой ей уехать из страны уже было не возможно. Установившийся в СССР «Железный занавес» плотно захлопнул свои двери, и Мария Юльевна осталась жить в России.
       Примерно в середине 1930-х гг. Мария Юльевна переехала на постоянное место жительство в Москву. Сначала она проживала по адресу Большая Серпуховская улица д. 31 кв. 223. Но вскоре Мария Юльевна переселилась в квартиру Августы Дмитриевны Корнаковой расположенную в небольшом двухэтажном доме в Большом Знаменском переулке № 8/12 строение 4.
       Переезд этот не был случайным. Ранее эта квартира принадлежала дочери Августы Дмитриевны - Екатерине Ивановне Корнаковой – актрисе Московского Художественного Театра (МХАТ Второй). В 1923 г. Екатерина Ивановна вышла замуж за Бориса Бринера – родного брата Марии Юльевны. Через два года после свадьбы, Корнакова забрала в Москву свою мать Августу Дмитриевну.
       Летом 1931 г. Екатерина Ивановна и Борис Юльевич эмигрировали из СССР, но Августа Дмитриевна осталась в Москве. Она была уже слишком стара, больна и нуждалась в помощи, поэтому, вскоре после переезда Марии Юльевны в столицу, Августа Дмитриевна предложила ей переселиться на Знаменку, что бы жить вместе. Скорее всего, именно Августа Дмитриевна способствовала тому, что Мария Юльевна вообще оказалась в Москве.
       Материальные условия Марии Юльевны были таковы, что ей, по сути дела, ничего не оставалось, как принять это предложение. Кроме того, Августа Дмитриевна была единственным близким человеком, который у нее оставался в России.
       Жили они очень трудно. Долгое время, единственным источником дохода на двоих была пенсия Августы Дмитриевны – 40 рублей. Лишь благодаря ходатайству известного академика Владимира Комарова, Августе Дмитриевне, в счет признания ее заслуг, как автора целого ряда работ по этнографии, была назначена академическая пенсия в 200 рублей. Однако в полной мене порадоваться этому Августа Дмитриевна не успела. Ровно через три месяца, с момента получения книжки академического пенсионера, 30 декабря 1940 г. она скончалась.
       Похоронив Августу Дмитриевну, Мария Юльевна 8 февраля 1941 официально оформила прописку в квартире на Знаменке, о чем свидетельствуют записи, сохранившиеся в домовой книге. Там же сохранилась и личная карточка Марии Юльевны Хвицкой за 1947 г. где фиксировалась плата за квартиру, которую Мария Юльевна аккуратно вносила каждый месяц.
         Постепенно ее жизнь в Москве наладилась. Мария Юльевна работала косметологом (или как было принято говорить в те годы «косметичкой») во Врачебно-Косметической лечебнице, а позднее, выйдя на пенсию, вела частные приемы на дому.
        По воспоминаниям соседки Раисы Федоровны Ступниковой, Мария Юльевна была хрупкая, седая женщина, ниже среднего роста, всегда самым тщательным образом следившая за собой. Она всегда была хорошо одета, никогда не позволяла себе появиться на людях без косметики и красиво уложенных волос. Даже когда она перенесла инсульт, и ее немного «перекосило», она все делала для того, что бы этого, со стороны, не было заметно, или что бы это, во всяком случае, не бросалось в глаза.
       Мария Юльевна была очень интеллигентной женщиной. Она дружила с поэтессой Маргаритой Алигер. В числе ее знакомых были писатели, художники, артисты, например Фаина Георгиевна Раневская.
       О своих родственниках за границей Мария Юльевна знала, и, по возможности, поддерживала с ними связь. Знала и то, что ее племянник Юлий стал известным на весь мир актером Юлом Бриннером, однако говорила об этом только при случае, как бы «про между прочим», и никогда кичилась этим родством.
       Соседи часто видели ее сидящей на лавочке во дворе дома, или гуляющей со своей белой кудрявой собачкой, которую Мария Юльевна очень любила и купала в ванне.
       Во второй половине 1980-х, когда пал «Железный занавес», к Марии Юльевне стали приезжать родственники из-за рубежа. Появилась возможность самой уехать на Запад, но что - либо менять в своей жизни, Мария Юльевна, теперь уже, не хотела.
       Шли годы. Марии Юльевне исполнилось 90. В этом возрасте уже было трудно жить одной, самой ходить в магазин или в поликлинику. Родных людей, кто бы мог за ней ухаживать, рядом не было. Поразмыслив, как следует, Мария Юльевна приняла решение переехать в дом престарелых. Согласно воспоминаниям тех, кто знал Марию Юльевну в те годы, вопрос этот ей помогли решить друзья. Они устроили ее в один из элитных домов, принадлежащий ветеранам то ли сцены, то ли кино. Однако попытки разыскать там следы Марии Юльевны, успехом пока не увенчались, поэтому мы до сих пор не знаем ни точной даты ее смерти, ни место ее захоронения. Известно лишь то, что незадолго до смерти Мария Юльевна проходила лечение в Филевской больнице, где ее нашел писатель Владимир Бараев, но из-за плохого самочувствия Марии Юльевны, разговора у них не получилось
       Интересен еще и тот факт, что в некоторых документах имя Марии Юльевны писалось как Марианна, и именно так именуют ее и соседка Раиса Федоровна, и друзья семьи. Вполне возможно, что при рождении родители именно так назвали свою дочь, но поскольку в канонах Христианской церкви такого имени не существует, то девочке при крещении дали имя Мария, которое и осталось во всех метриках и документах.
       Дочь, Марии Юльевны, Нина (Ниника) Сергеевна Хвицкая, первоначально, жила в семье своей тети Нины Юльевны Бринер-Остроумовой во Владивостоке. Когда для Бринеров наступил решающий момент побега из Владивостока, Нинике был предложен выбор: бежать вместе со всеми или поехать к матери в Тобольск. Девочка выбрала первое.
       Вместе с семьями дяди Феликса Бринера и тети Нины Остроумовой-Бринер, Ниника тайно эмигрировала в Китай. В Циндао их пути на время разошлись. Феликс Бринер с семьей отправился дальше в Дайрен. Остроумовы обосновались в Харбине, а Ниника осталась в Циндао, где поступила в закрытый колледж.
       Закончив обучение в 1934 году, она переехала в Харбин к дяде Борису Юльевичу Бринеру и жила на его иждивении до 1938 года. Жена дяди Бориса - Екатерина Ивановна Корнакова, привлекла девушку к постановкам театральной студии «Дикс» на сцене Коммерческого Собрания, в которых Ниника с удовольствием играла в течение трех лет. Вместе с ней в этой студии занимался Толя Оксаковский, с которым Ниника крепко подружилась. Хотя Толя тоже пробовал свои силы на сцене, однако ни для кого не было секретом, что юноша обладает талантом художника, и в будущем именно этому виду искусства посвятит свою жизнь. После распада студии, Ниника в 1938 г. отправилась на учебу в Лос-Анджелес. Однако, менее чем через год, вернулась обратно в Харбин, и снова жила у дяди Бориса Юльевича.
       В марте 1940 г. Ниника зарегистрировалась в Бюро Российских Эмигрантов (БРЭМ). В архиве БРЭМ, который сейчас находиться в г. Хабаровске, сохранилась подробная анкета, заполненная рукой Ниники, которая содержит в себе многие интересные и ранее неизвестные факты из биографии, как самой Ниники, так и членов ее семьи.
       В начале 1941 г. Ниника переехала в Шанхай. 22 ноября, того же 1941 года, она вышла замуж за Анатолия Оксаковского, который к тому времени уже утвердился как художник. 15 октября 1943 года у них родился единственный ребенок – сын Андрей, ставший в последствии скалолазом.
       Когда китайские власти вынудили русское население массово покидать страну, Оксаковские переселились в Ванкувер (Канада).
       Долгое время Ниника не имела сведений о матери. Лишь в начале 1960-х гг. они смогли найти друг друга и поддерживали связь путем переписки, но увидеться им так и не довелось.
        Анатолий Оксаковский умер в 1974 г. в Ванкувере. Через 12 лет Нину Сергеевну постигло еще одно горе. 21 мая 1986 г. в горах, при восхождении на вершину, погиб ее единственный сын Андрей. После этой трагедии Нина Сергеевна прожила еще 10 лет. Она умерла 13 декабря 1996 г. и была похоронена на кладбище Mt. View Cemetery, рядом с мужем и сыном.
Елена Сергеева.