Юл Бриннер

(Юлий Борисович Бринер)

(11.07.1920 - 10.10.1985)

       Он был яркой и выдающейся личностью, самым прославленным представителем своей семьи, принесший фамилии Бриннер мировую известность. О нем много писали при жизни, и много писали после смерти. Но до сих пор для исследователей его жизни и творчества и для многочисленных поклонников, он остается загадкой.
       Отчасти это объясняется тем, что сам Юл Бриннер, давая интервью, любил окутывать свою жизнь легендами и преданиями. Одним журналистам он рассказывал, что является потомком монголов, чей род восходит к Чингисхану, другим, что он потомственный цыган, а третьим, что он родился на Сахалине, и его мать умерла при родах. Он сознательно скрывал свой возраст: в молодости прибавляя себе пять лет, а в старости, напротив, умалчивал что ему уже 60.
       И лишь спустя два года после смерти Юла, его сын Рок в своей книге «Юл: Человек, который мог быть королем» постарался рассказать правду об отце. Но даже ему в полной мере не удалось это сделать.
       Поэтому Юл Бриннер, даже спустя годы, остается для нас тем самым Юлом, придуманным им самим, удивительным, загадочным, потрясающе талантливым и до конца неизвестным.
      В биографии Юла Бриннера, которую мы освещаем на страницах нашего сайта, мы постараемся быть предельно точными, и все же, мы не даем 100% гарантии в достоверности всего изложенного в этом повествовании.
       Юл Бриннер (урожденный Юлий Борисович Бринер) появился на свет во Владивостоке.
       1920-й год был очень сложным в семье Бринеров. Судьба семьи была не ясной. Глава семьи – Юлий Иванович, отказался продать Советскому правительству свои предприятия, в следствии чего, был отстранен от дел. Этого потрясения бывший владелец рудников Тетюхе и крупнейшей торгово-транспортной фирмы на Дальнем Востоке перенести не смог. 10 марта 1920 года его не стало. А еще через месяц Владивосток оккупировали японцы.
       Второй ребенок Бориса Юльевича Бринера и его жены Марии Благовидовой-Бринер появился на на свет в самый разгар Гражданской войны 11 июля 1920 года, ровно через четыре месяца после смерти деда. Он родился в комнате на третьем этаже того самого особняка на улице Алеутской, который его дед построил десятью годами ранее. Вопрос, как назвать сына даже не стоял. Мальчика в честь деда назвали Юлием.
       Поскольку Бринеры, будучи швейцарского происхождения и сохранявшие швейцарское гражданство, переправляли на свою историческую родину все метрики о рождении детей, то в швейцарских архивах сохранился документ – свидетельство о рождении Юлия Борисовича Бринера, из которого следует, что мальчик был крещен в Свято-Николаевской церкви на 2-й речке протоиереем Иоанном Шалиным. Восприемниками были потомственный почетный гражданин Александр Алексеевич Старцев, потомственная дворянка Нина Юльевна Остроумова, геолог Африкан Николаевич Криштофович и женщина-врач Вера Дмитриевна Бринер.
       В конце октября 1922 года войска Красной Армии вошли во Владивосток. Гражданская война завершилась. Многие семьи купцов и промышленников покинули Россию, но некоторые остались. К числу последних относились и Бринеры. Новая власть нуждалась в грамотных специалистах в области промышленности, а именно таким человеком был Борис Юльевич Бринер, которому частично вернули управление предприятиями в Тетюхе.
       Однако от Бринера потребовали поменять гражданство. Решиться на это было нелегко, поскольку сохраняемое швейцарское подданство облегчало выезд за границу, пусть и условно, но все же, оберегало семью от преследования новых властей. Но жить в Советской России, и тем более трудиться, швейцарским гражданам было очень не просто, а двойного гражданства новая власть не признавала. Бориса Бринера вызвали «куда надо» и доходчиво объяснили, что ему следует делать… Таким образом вся семья Бринеров, включая семью младшего брата Феликса, стали советскими подданными.
       До семи лет Юлий рос во Владивостоке. Родные говорили, что первым словом, которое он пролепетал, было «нет», вторым — «не хочу». Вообще мальчишка рос задиристым и своенравным.
       В 1924 г. семью потряс неожиданный удар. Будучи в командировке в Москве, Борис Юльевич влюбился в актрису МХАТа Екатерину Корнакову. Не спрашивая согласия жены Марии Дмитриевны, он развелся с ней.
       Маленький Юлий ничего еще не понимал, и никто, разумеется, в тот момент даже и предположить не мог, что этой женщине, так внезапно разрушившей мир целой семьи, суждено будет в будущем сыграть в жизни Юлия определяющую роль. Но это будет потом, а сейчас… Сейчас Мария Дмитриевна оказалась в очень трудном положении. Ей одной предстояло поднимать двоих детей. На первых порах заботу о ней и детях взял на себя Феликс Бринер – младший брат Бориса и который так же был мужем младшей сестры Марии. Но затем Мария Дмитриевна, под предлогом того, что детям необходимо учиться, добилась от властей разрешения на выезд за границу.
     В 1927 г. Юлий с матерью и сестрой Верой поселяется в Харбине – центре белой русской эмиграции в Китае. Мария Дмитриевна устроила детей в лучшую по тем временам школу YMCA, которую Юлий, к слову, так и не закончил.
       Там в Харбине впервые проявилась его страсть к мистификации.
       Для него было большим удовольствием нагородить о себе какую-нибудь белиберду. Жертвами его выдумок, чаще всего становились полицейские. Юлий рассказывал им, что он, якобы, является племянником русского царя, и до революции жил в Зимнем Дворце. Стражи порядка недоверчего улыбались, но не перебивали. Очень уж лихо мальчишка врал.
      В Харбине у Юлия проявился талант к музыке. Обязан он этому был, в первую очередь, свой сестре Вере, на которую он всегда смотрел с обожанием. Пока она училась в лицее, осваивая азы музыкального мастерства, он проходил с ней тот же курс добровольно. Вместе с Верой он читал ноты и осваивал сольфеджио, вместе с ней разучивал песни и несложные арии. Когда Юлию исполнилось 10 лет, отец на день рождения подарил ему гитару. Вскоре мальчик уже свободно владел этим инструментом.
       В начале 1932 года японские войска оккупировали Манчжурию. Русское население Харбина пережило немало беспокойных ночей, опасаясь военных погромов. Мария Дмитриевна сильно переживала за детей. Ее беспокойство усугублялось еще и тем, что в Харбин на постоянное место жительство приехал Борис Бринер со своей второй женой. Марии Дмитриевне очень не хотелось, что бы дети встречались с отцом и мачехой, и она принимает решение увезти их в Париж, который в 30-х гг. был центром русской белоэмиграции в Европе, собравшей весь цвет российской культуры, тем более, что дочери надо было продолжать музыкальное образование.
       Осенью 1933 г. Мария Дмитриевна с детьми переехала в Париж.
       Поскольку на французском языке Юлий говорил далеко не очень хорошо, его отправили в специализированную мужскую школу интенсивного изучения языка, которая находилась в восьми милях от Парижа. Но с самого первого дня он стал там одним из самых проблемных учеников. Он игнорировал любое понятие дисциплины. Его постоянно ловили за курением сигарет. Кроме того русский мальчик со швейцарскими корнями, оказался предметом для насмешек со стороны других воспитанников школы. Но Юлий не давал себя в обиду. Своих обидчиков, даже старше его по возрасту, он наказывал жестко и жестоко. Поэтому долго в данном учебном заведении он не задержался.
       Некоторое время он обучался в одном из лицеев Парижа. Но и там с дисциплиной у мальчишки были проблемы. Например, он сильно невзлюбил учителя латинского языка, и убедил весь класс повернуть стулья и сидеть к нему спиной, когда тот войдет в аудиторию. Однако все без исключения педагоги отмечали ум и одаренность Юлия.
       А вскоре в его жизни произошла судьбоносная встреча с цыганской семьей Дмитриевичей.
       Много позже, журналисты и литераторы, освящая жизненный путь Юла Бриннера, напишут об этом много различных версий. Одни расскажут, что это произошло случайно, и едва ли не на улице, другие поведают трогательную историю о бездомном русском мальчишке, работавшего поваренком в том самом ресторане, где и произошла эта встреча, третьи вообще напишут, что Юлия цыгане подобрали где-то на дороге, и он путешествовал с ними в кибитках. Причиной этому послужили многочисленные фантастические выдумки самого Юла Бриннера. Правда оказалась куда проще.
        В ресторан «Эрмитаж», где выступала семья Дмитриевичей, Юлия привела сестра Вера.
       Однажды она пришла туда на ужин с Ростиком Хффманном, секретарем известного балетного танцора Сергея Лифара. Там в ресторане Вера познакомилась с семьей Дмитриевичей и спела с ними несколько русских романсов. У Дмитриевичей была большая, дружная, творческая семья: отец Иван Дмитриевич, две дочери и четыре сына, младший из которых Алеша, был просто очарован Верой и пригласил ее прийти снова. И она пришла… вместе с братом.
       Юлий пришел в полный восторг от того, что он увидел. В Дмитриевичах ему нравилось все: манера исполнения, цыганская удаль, свобода действий. Он подружился с этой семьей, особенно с младшим из них, Алешей, который узнав, что Юлий играет на гитаре и поет, привел его к своему отцу. Прослушав паренька, Иван Дмитриевич без колебаний принял его в ансамбль.
       15 июня 1935 года в том же самом ресторане «Эрмитаж» состоялся первый концерт Юлия Бринера, исполнявшего цыганские песни в сопровождении 30 гитар. Певцу еще не было и пятнадцати.
       Юлий стал буквально «гвоздем» сезона. Публика валом валила в ресторан послушать юного исполнителя, неговоря уже о многочисленной русскоязычной аудитории. Юлий был красив, выглядел старше своего возраста и у него появились поклонницы, первой из которых была родная сестра Алеши Дмитриевича, Маруся. Однажды Юлий попросил ее погадать ему, и Маруся, внимательно поглядев на линии его руки, сказала ему: «Ты станешь королем!».
       Потом содружество Юлия и цыган распалось. Произошло это без драматизма. Просто у Дмитриевичей были свои планы, а у Бринера свои. Они расстались друзьями, чтобы на протяжении всей последующей жизни встречаться и выступать еще много раз. В 1967 г. когда Бринер станет уже известным актером, они с Алешей Дмитриевичем запишут совместный альбом «Цыгане и я», который ныне является раритетом.
       Поздней весной 1936 года Юлий оказался в Нормандии и устроился работать спасателем на пляж в Гавре. Там он знакомится с труппой циркачей, два года выступает в цирке «D`Hiver». Но однажды падает с трапеции на стопку монтажных труб и попадает в больницу с множеством переломанных ребер и поврежденных позвонков. Во время лечения Юлию для снятия боли дают опиум, он привыкает и становится наркоманом. Однажды в доке, куда он ходил, чтобы купить опиум у матросов, прибывающих из Вьетнама, он знакомится с Жаном Кокто - известным поэтом, драматургом, художником авангардного направления, курильщиком опиума. Они дружат, Кокто знакомит Юлия со своими друзьями Пабло Пикассо, Сальвадором Дали, Марселем Марсо, Жаном Марэ. Позднее, на деньги Бринера, Кокто снимает свой шедевр «Орфей».
       Юлий понимает, что стал наркоманом. Он уезжает в Швейцарию, к своей тете, Вере Дмитриевне, где год проводит в клинике. Выйдя из нее, он больше никогда не прикасался к наркотикам.
       В 1938 году Юлий возвращается в Париж и поступает учеником в русский театр Георгия и Людмилы Питоевых. Но как следует учиться ему не пришлось. В Европе начиналась война. Оставаться в предвоенной Франции было опасно. К тому же серьезно заболела Мария Дмитриевна. Врачи поставили ей страшный диагноз – лейкемия. Надо было что-то делать и Юлий решает увезти мать в Далянь, куда ранее из Швейцарии вернулась его тетя Вера Дмитриевна с дочерью. Сестра Вера сопровождать их не могла. Она вышла замуж, закончила свои дела в Париже, и собиралась с мужем в Нью-Йорк, где ее ждала карьера оперной певицы, поэтому в Китай Юлий с матерью вернулись вдвоем.
       Оставив больную мать на попечение тети Веры, Юлий отправляется в Харбин, где встречается с отцом и его женой Екатериной Ивановной Корнаковой.
       Красиво описал эту встречу Николай Надеждин в своей книге «Юл Бриннер. Великолепная семерка».
       «…Отец заметно нервничал. Тревожилась и его супруга, полагая, что встреча может закончиться не очень хорошо. Но Юлий был спокоен. Никаких упреков, никакой вражды.
       После кофе вышли на террасу. Здесь было спокойно и тихо. Где-то в стороне шумел огромный город. А здесь, в укромных харбинских переулках, только шелест тополей и негромкий птичий говор китайцев.
       - Расскажите мне… о театре, - попросил Юлий.
       Екатерина Корнакова подняла голову. Она была ослепительно красива в этом предзакатном свете. Настоящая королева. Юлий внезапно поймал себя на мысли, что любуется этой женщиной. И понимает отца, без ума влюбившегося в эту величественную красоту.
       Это был первый и далеко не единственный разговор Юлия с Корнаковой. Талантливая актриса и чуткий человек, она сразу угадала в юном Бринере артистический талант. Её, соскучившуюся по театральной сцене, трогал горячий интерес этого мальчика к актерской профессии.
       В тот раз они проговорили всю ночь. На следующий вечер Юлий пришел снова. Потом еще раз, и еще, удивляя отца. И Корнакова рассказывала, рассказывала, наблюдая, как загораются глаза Юлия. Она понимала, что в эти минуты зарождается будущее юноши. Она уже не сомневалась, что он обязательно попробует себя в профессии актера.
Она рассказывала о Станиславском, о его системе. О Михаиле Чехове, которого противопоставляла Станиславскому, и считала лучшим театральным педагогом на свете.
Они настолько увлекались этими разговорами, что Екатерина начинала играть, вспоминая свои мхатовские спектакли. И предлагала сыграть Юлию – вот так, без подготовки, интуитивно. И он играл. Поражал ее своим ярким талантом и безошибочной интуицией.
       В конце концов, он ушел от Корнаковой с рекомендательным письмом в кармане, адресованным Михаилу Чехову. Оставалось отыскать Чехова, который в это время был то ли в Париже, то ли в Нью-Йорке.»
       Надо заметить, что в глубине души Борис Бринер был огорчен таким исходом дела. Он надеялся, что сын станет его наследником в управлении компанией «Бринер и К», но вслух своего мнения не высказал и молча смирился с выбором сына.
       Между тем, Марии Дмитриевне становилось все хуже и хуже. Юлий узнал, что в Америке есть специализированная клиника, где пытаются лечить таких больных. И это обстоятельство поставило окончательную точку в дальнейшем выборе его жизненного пути.
       Сначала, они с матерью ненадолго вернулись во Францию, но узнав, что Михаила Чехова здесь уже нет, двинулись дальше в Америку.
       В 1941 году он появился в Коннектикуте, где обосновался Чехов со своей школой, и стал работать шофером грузовичка, на котором перевозили костюмы и декорации во время гастролей. Но для того, что бы оплачивать лечение больной матери, заработанных средств не хватало, и Юлий вечерами пел в Клубе «Синий ангел». Это название было позаимствовано владельцами Клуба из одноименного фильма 30-х гг. с участием Марлен Дитрих, который сделал ее мировой звездой. Когда Марлен приезжала в Нью-Йорк, она выступала в этом Клубе, и именно там они и познакомились. Ей было 40 , а Юлию 21.   Она стала Настоящей Женщиной в его жизни.
       Марлен Дитрих, научила его всему, что должен уметь и знать мужчина (в смысле общения с женщинами), попавший в артистическую среду. Она была старше него, но это не имело абсолютно никакого значения. Позднее Юл Бриннер вспоминал: ”Наш роман с Марлен был предопределен, причем и здесь она осталась великой Женщиной, которая всегда влюбляется в то, что создает своими руками, Женщиной, которая уничтожает тебя прежнего и конструирует тебя нового, а закончив работу, берет тебя на правах автора. Что ей тогда взбрело в голову, почему фрау Дитрих потребовала у парикмахера Нейла Гивена побрить меня наголо, она так и не объяснила. Но когда я, глядя в зеркало, машинально провел рукой по бритому черепу, она положила на него свою руку и сказала: ”Мистер Бриннер, мне кажется, в таком виде у вас не должно быть никаких проблем с репертуаром”. Марлен Дитрих - это, конечно, отдельная глава, это даже не любовь, а некое мелодраматическое ослепление, это все как одна бесконечная сцена, которую репетируешь круглые сутки... Мы появлялись в обществе, мы звонили друг другу со съемок, мы буквально впивались друг в друга при встречах. Гостиницы, гостиницы, гостиницы - видимо, только они и подходили больше всего для нашего романа, только в них мы чувствовали себя готовыми на все, шокируя горничных отсутствием одежды во время доставки завтрака, обеда и ужина. Собственно, благодаря Марлен я чуть-чуть, совсем немножечко понял, что такое настоящая женщина”.
       Потом, когда Юл стал суперзвездой, он пользовался бешеным успехом у женщин. В разное время среди его возлюбленных были самые красивые, самые знаменитые актрисы: Джуди Гарланд, Мэрилин Монро, Ингрид Бергман, но ни одна из них не могла сравниться с Марлен Дитрих.
       Но вернемся к учебе Юлия у Михаила Чехова.
       Юлий регулярно посещал занятия "профессора", овладевая актерским мастерством, и вскоре ему доверили роль слуги Фабиана в "Двенадцатой ночи" Шекспира. 2 декабря 1941 года состоялась премьера спектакля, и Фабиан - Юлий Бринер произнес свои несколько слов, почти исчерпав свой запас английского языка. А всего через несколько дней после премьеры спектакль закрыли, потому, что Америка вступила в войну. Но эта маленькая роль, позволила Юлию вступить агентом в ассоциацию актеров и у него появилась возможность бывать на различных актерских вечеринках. На одной из них, он познакомился с начинающей звездой, которая была старше его на год, но уже сыграла роли второго плана в трех известных картинах. Ее звали Вирджиния Гилмор. Она предложила ему помощь в изучении английского языка.
       Начавшаяся война, подняла волну патриотизма у различных слоев населения. Юлий тоже предпринял попытку пойти добровольцем в армию, но его не взяли из-за проблем с легкими. Тогда он, в совершенстве владеющий французским и русским языками, устроился диктором на радио "Голоса Америки" и читал сводки новостей для борцов французского Сопротивления, а также передавал сводки военных новостей в Советский Союз. Во время работы на радио, Юлий так усовершенствовал свой английский, что совершает невозможное - расстается с русским акцентом.
       4 февраля 1943 г. умерла Мария Дмитриевна. Несмотря на ожидаемый конец, смерть матери сильно потрясла его. Несколько месяцев Юлий был сам не свой. Но жизнь неизменно берет свое и в конце лета, после двухлетнего знакомства Юлий делает Вирджинии Гилмор предложение.
       Их свадьба состоялась 6 сентября в Лос-Анджелесе. Газеты написали: "6 сентября Вирджиния Гилмор и какой-то цыган, с которым она познакомилась в Нью-Йорке, сочетаются законным браком".
       В 1944 г. Юлий подает заявление о предоставлении ему американского гражданства. В графе «место рождения» он указывает Сахалин.
       В 1945 г. Он изменил правописание своей фамилии. Для правильного произношения, он добавляет к ней вторую букву «н», потому что иначе фамилия в английском варианте звучала как «Брайнер». Тогда же было скорректировано и его имя. Отныне во всех афишах, титрах, документах и т.д. оно стало звучать так, как сегодня его знают и произносят во всем мире – Юл Бриннер.
       Несмотря на многочисленные театральные прослушивания, Юл довольно долго не мог попасть ни в один театр. Но удача все же улыбнулась ему.
       В конце 1945 г. режиссер Джон Хоусман запустил в производство новый музыкальный спектакль «Песни лютни», представляющий собой стилизованную адаптацию древнего китайского мифа. Главную женскую роль исполняла Мэри Мартин – молодая, но уже очень известная бродвейская актриса. А вот мужа главной героини, после прослушиваний многих претендентов, была предложена Юлу Бриннеру.
       Премьера состоялась 6 февраля 1946 г. Зрители приняли спектакль восторженно, а критика отнеслась весьма прохладно. Однако и те и другие отметили актерское дарование Юла Бриннера.
       Именно в это время, давая свои первые интервью, Юл Бриннер стал рассказывать о себе и своих близких различные истории, порой даже отдаленно не имеющие ничего общего с его реальной биографией. Он говорил о том, что его отец был монгольским ханом, что сам он родился в Сибири, а детство провел в Китае. Юл имел такую экзотическую внешность, что ему охотно верили, и только самые близкие люди знали правду о нем.
       Вскоре спектакль «Песни лютни» был снят с репертуара. Чтобы содержать семью – жену и сына, родившегося в декабре 1946 г, Юл колесит в поисках работы по городам, довольствуясь случайными заработками. Иногда ему улыбалась удача, и он получал роли в спектаклях. Но спектакли быстро сходили со сцены, и Юл снова колесил в поисках работы. В 1948 г. он даже ненадолго вернулся во Францию и выступал в том самом цирке «D`Hiver», в котором работал 11 лет назад.
       Затем он вернулся в Нью-Йорк, где они с женой придумали и запустили на Си-Би-Эс первое в мире ток-шоу «Мистер и Миссис», пользовавшееся большой популярностью у зрителя и принесшее Юлу известность телеведущего.
       В 1949 г. состоялся дебют Юла Бриннера в кино. Фильм назывался «Порт Нью-Йорк». Это была криминальная драма о торговцах наркотиками в нью-йоркском доке. Юл исполнил роль одного из героев картины по имени Пол Викол.
       Но по настоящему звездный час Юла Бриннера пробил в 1951 г.
       Композитор Ричард Роджерс и автор текстов Оскар Хаммерстейн, создатели мюзиклов "Оклахома", "Карусель" и других, написали мюзикл "Король и я" об английской учительнице, приехавшей в Сиам учить королевских детей. Актриса Мэри Мартин, игравшая с Юлом в спектакле "Песня лютни", уговорила его показаться авторам на роль Короля. С этого момента начинается Время Юла.
       Первое представление состоялось 26 февраля 1951 года. Все, что Юл пережил и чему научился за свои 30 лет, он вложил в эту роль: детские воспоминания о таинствах Востока, цыганскую песенную удаль, навыки акробата, все то, чему он научился у Михаила Чехова. Во многом образ был создан творческим воображением Юла. Если своенравие, наивность, благородство Короля были заложены в пьесе, то от Юла пришли его мощь, настойчивость, неистовство и пластика хищника. Он глубоко усвоил слова своего учителя о важности внешнего рисунка роли: в то время, как остальные участники спектакля были одеты в обычные костюмы, он играл полураздетый, босой, а на лицо был нанесен придуманный им грим под страдальческую маску японского театра кабуки. Его игра произвела такое впечатление на создателей мюзикла, что они сместили акценты, и из "поддерживающей" роль Короля превратилась в главную.
        С первого же представления был триумф. Популярность Юла была так высока, а количество поклонниц так велико, что ему выделили специальную охрану. Так продолжалось три года, до окончания представлений на Бродвее.
       К этому времени Юл получил интересное предложение в кинематографе. В 1952 г. режиссер Сесил Де Милль решил сделать масштабный ремейк библейского фильма «Десять заповедей». Ему понадобился актер на роль фараона Рамзеса. Те актеры, которые приходили на кастинг Де Милля не устраивали, а те, кому он предлагал эту роль, отказывались, потому, что фараон должен был быть лысым и с подведенными краской глазами. Де Миллю казалось, что он зашел в тупик с решением этого вопроса. И тут ему посоветовали сходить на Бродвей и посмотреть «Король и я». Когда де Милль увидел Юла Бриннера, он сразу понял, что нашел то, что нужно. «Хочешь сняться в фильме, который твои внуки будут смотреть через пятьдесят лет?» - спросил он его, и Юл ответил согласием. Подготовка к съемкам затянулась на долгих три года. И только в 1955 году Юл смог приступить к этой работе. Но ему пришлось совмещать их со съемками еще двух фильмах.
       Первой из них была киноверсия спектакля "Король и я". Спектакль был перенесен на экран с другими актерами, но в главной роли по-прежнему блистал Юл Бриннер. А третьей работой Юла стала роль генерала Сергея Бунина в фильме Анатоля Литвака «Анастасия» (история чудом якобы уцелевшей царской дочери, роль которой исполнила Ингрид Бергман). Все три фильма вышли на экран почти одновременно. Все три пользовались бешенной популярностью у зрителей, и наконец все три попали в число соискателей на престижную награду «Оскар».
       Весной 1957 года великая итальянская актриса Анна Маньяни вручила лучшему актеру года Юлу Бриннеру золотую статуэтку Оскара за роль в фильме «Король и я». Принимая эту престижную награду, Юл подошел к микрофону, и обращаясь в зал с улыбкой произнес: «Я надеюсь, Вы не ошиблись, вручая ее мне, потому что назад я ее не отдам!»
       Юл стал звездой мирового уровня и был полон творческих планов. Один за другим на экраны выходят фильмы с его участием: «Братья Карамазовы (роль Мити Карамазова), «Флибустьер» (гл. роль Жан Лафит), «Путешествие» (гл. роль майор Зуров).
       Но вслед за столь громким взлетом, последовала полоса неудач.
       Началось все с того, что в 1958 году ему предложили заменить внезапно умершего актера в фильме "Соломон и царица Савская", где его партнершей была Джина Лоллобриджида и обещали заплатить за работу миллион долларов. Но налоговая система США поглощала львиную долю этого заработка, что совсем не устраивало Юла, который на тот момент испытывал определенные материальные трудности. Поэтому Юл уезжает в Швейцарию, и уже находясь на ее территории, отказывается от американского гражданства. Естественно, такой поступок не мог не вызвать негодования со стороны американского Департамента по налогам и сборам. За Юлом пристально следили, и как только представилась возможность, его оштрафовали ровно на миллион долларов.
       Затем он крупно рассорился с сестрой Верой, которой не нравились все эти бесконечные выдумки Юла на счет своей биографии, и , когда в очередном интервью Юл наплел, что его мать была цыганкой и что они с Верой не родные, а сводные брат и сестра, ее терпение лопнуло, и она в свою очередь дала интервью в котором полностью опровергла брата. Не ожидавший этого Юл, пришел в ярость, и, обозвав сестру предательницей, прекратил с ней всякое общение. Они не разговаривали несколько лет, и только в 1967 г., когда Юл узнал, что Вера смертельно больна, он помирился с ней.
       Не имели успеха и работы Юла в кино. Но именно, в это время, кажется отвернувшаяся от актера, удача, внезапно возвращается.
       Еще до отъезда из Америки Юл задумал переделать в вестерн киношедевр Акиры Куросавы "Семь самураев". В 1959 году он купил у Куросавы права на сюжет и приступил к работе над фильмом. Для съемок был приглашен консультант, вернее, тренер - индеец, который обучал актеров приемам скоростной стрельбы из револьвера. "Великолепная семерка" вышла на экраны в ноябре 1960 года и была встречена критикой довольно прохладно, но имела оглушительный кассовый успех по всему миру, в том числе и в Советском Союзе.
       В личной жизни Юла тоже произошли большие изменения. Надо заметить, что Юл никогда не хранил верность одной женщине и почти не скрывал этого. Естественно это не могло радовать Вирджинию, и она стала пить. В 1958 году, после рождения у Юла внебрачной дочери, их брак окончательно распался. Вирджиния больше никогда не вышла замуж, а Юл женился еще трижды. Его второй женой стала Дорис Клейнер. Свадьбу они сыграли прямо на съемках «Великолепной семерки». В ноябре 1962 г. Дорис родила дочь Викторию. Но этот брак продлился недолго. Затем Юл женился на француженке Жаклин де Круассе.
       Между тем, в жизни Юла наступает период, когда он, практически, начинает бороться за свою популярность. Но, что–то меняется в его жизни. В Швейцарии Юл, вслед за своим сыном Роком, увлекся филателией, и это увлечение получило неожиданное продолжение. Организация Объединенных Наций объявила 1959 год Всемирным годом беженцев, и Юл с Роком решили собрать коллекцию марок, посвященных этому событию. Юл связался с Верховным комиссаром ООН по делам беженцев и постепенно оказался вовлеченным в миссию ООН, получив должность специального консультанта Верховного комиссара. Находясь на этом посту, он объездил десятки лагерей беженцев от Гонконга до Иордании, сделал телевизионный фильм и даже написал книгу. Весь гонорар за фильм и книгу он пожертвовал в пользу беженцев. Несомненно, судьба обездоленных детей повлияла на его решение удочерить двух маленьких вьетнамских девочек, которых он назвал Миа и Мелоди.
       Однако, это был другой Юл. В кино, все чаще и чаще Юл оставался невостребованным. В 1972 году он вернулся в Соединенные Штаты и приступил к работе над телефильмом. Сериал "Анна и Король" получился неудачным и шел в неудобное время, но Юл был счастлив: он опять играл любимую роль.
       Интересной оказалась его работа в фантастическом фильме «Западный мир», в котором Юл исполнил роль робота-стрелка, тем самым за десять лет до А.Шварценнегера, создав своеобразный образ терминатора.
       Вскоре он вернулся на сцену – в музыкальной комедии по мотивам гомеровской "Одиссеи". Премьера состоялась в декабре 1974 года в Вашингтоне, и следующий год прошел в гастролях по всей Америке. Спектакль был слабый и держался "на плаву" только благодаря Юлу: публика хотела видеть "живьем" знаменитого бритоголового актера и заполняла зрительные залы, а Юл старался не разочаровать ее и играл в полную силу.
       Он начинает понимать, что не кинематограф, а театр – главное призвание его жизни. Поэтому, он с радостью принимает предложение возродить на Бродвее мюзикл «Король и я». Премьера восстановленного спектакля состоялась 18 мая 1977 года, и эта дата стала началом триумфальной жизни возрожденного спектакля и роли, исполнение которой было без преувеличения жизненным подвигом Юла Бриннера. Каждый день, а то и два раза в день в течение восьми лет Юл выходил на сцену, и в каждом спектакле он вносил в роль что-то новое. В театр приходили поклонницы, верные Юлу еще с первого представления в 1951 году, и приводили с собой повзрослевших дочерей, чтобы и они испытали все то, что когда-то испытывали сами.
       Сбылось предсказание цыганки Маруси. Юл действительно стал Королем - Королем сцены.
       В 1979 году во время гастролей в Лондоне, королева Великобритании Елизавета II, посетив одно из представлений, пригласила Юла к себе во дворец на чай. Они сидели друг против друга и неторопливо вели светскую беседу - настоящая Королева и сценический Король.
       В 1983 г. его брак с Жаклин де Круассе распался и Юл женился в четвертый раз на китаянке Кети Ли, которая была на 37 лет моложе его.
       В апреле 1983 года в Сан-Франциско был сыгран 4000-й спектакль "Король и я", и по этому поводу состоялось чествование Юла Бриннера, но радость Юла была омрачена: днем он узнал, что у него не подлежащий операции рак легких. С юных лет он был заядлым курильщиком, выкуривал по две-три пачки сигарет в день, и хотя после 50-ти он бросил курить, оказалось, что черное дело было сделано.
       В середине июня 1985 года Мэри Мартин, актриса, уговорившая когда-то Юла попробовать стать Королем, вручила ему специальную театральную награду Тони, а 30 июня на Бродвее был сыгран последний, 4633-й спектакль. Юл понимает, что его жизнь отсчитывает последние мгновения. Он записывает видеокассету со своим посланием к тем, что остаются жить. Сидя перед телекамерой, он говорит: "Я мертв теперь лишь потому, что очень много курил, поэтому всем, кто меня сейчас видит, я говорю: не дразните судьбу". Запись должна была появиться на экранах телевизоров после его смерти. Это случилось 10 октября 1985 года.
       На вечере памяти актера в театре Шуберта, на Манхэттене, состоявшемся в январе 1986 года, тележурналист Майк Уоллес назвал Юла Бриннера «человеком, родившимся с дополнительной квартой шампанского в крови и знавшим, как передать ее другим».

Материал создан на основе книги Рока Бриннера "Империя и Одиссея. Бриннеры на Дальнем Востоке Росси и за его пределами",
книги Николая Надеждина «Юл Бриннер: Великолепная семерка»,
а так же биографического очерка о Юле Бриннере с сайта rutracker.org